Публикую воспоминания непосредственного участника движения алтаачанских коммунаров, бойца легендарной «Золотой сотни» Дмитрия Гавриловича Миронов.
При жизни Дмитрий Гаврилович часто вспоминал те далекие годы, своей лихой молодости, прошедшей в пылу гражданской войны. Перебирая старые фотографии с которых на нас смотрят совсем еще молодые бойцы, читая воспоминания свидетеля, давайте и мы погрузимся в то удивительное, страшное, героическое время.
Родился я в Акурае, в крестьянской семье, рассказывает Дмитрий Гаврилович, в Алтагачанскую коммуну вступил добровольно.'' Отряд партизанских коммунаров вышел в Курунзулай 29 марта 1919 года Устроили митинг и решили от открыто го выступления отказаться, уйти пока в соседнее село Онон-Борзя Там к семидесяти членам партизанской коммуны присоединились еще тридцать. В это время в Курунзулай пришел карательный отряд Необходимо было освободить село от карателей, но оружия у коммунаров не было. Оставался один выход захватить врагов врасплох. В ночь партизаны окружили село и полностью разбили карателей. Часть взяли в плен, офицеров расстреляли, захватили хорошие трофеи. Отряд партизанских коммунаров пополнился. Крестьяне поняли, что пора вставать на борьбу с оружием в руках. Из нашего села вступили в отряд тогда десять человек. А когда коммунары вышли из Курунзулая на Алек-Завод, в отряде насчитывалось уже пятьсот человек. В Газимуро-Заводе Журавлев создал подобный отряд, скрываясь в лесу. Мы пошли туда на соединение. Отряд алтагачанских коммунаров вел Киргизов.
Гравюра работы сына Киргизова. Когда отряды соединились, командующим был выбран Журавлев, а Киргизов стал начальником штаба. Численность соединения достигла тысячи человек, и пополнившийся отряд вновь вернулся в Курунзулай. Ведерников, Георгиевский кавалер, замечательный человек, проходил по селам, поднимал на борьбу людей. Из Акурая пришли еще двадцать человек. В отряде были крестьяне из Усть-Озерного, Передней Бырки, Курунзулая. Полка у нас тогда не было. На своей территории командовал Журавлев, а нами, в нашей местности, руководил Якимов.
Потом, когда Журавлев попал в окружение, наш отряд с трех сторон пошел к нему на помощь. Схватка была горячей, но нам удалось прорвать вражеские цепи. Сопротивление было большое, да и не только в этом бою. Много было японских и белогвардейских войск, недобитых частей Колчака. Но подавить они нас не могли, даже не смотря на то, что хорошего вооружения мы почти не имели. Из окружении выходили ослабшие, голодные. Перешли в ту местность, где сейчас находится город Балей, попали на Казаковский промысел. Здесь восстали приискатели. Нашу сотню решено было назвать «Золотой сотней». Из четырех взводов, входящих в нее, только наш взвод состоял из крестьян, в остальных были приискатели. Повсеместно уже шло наступление, но долго мы еще скитались по забайкальским лесам: атаман Семенов имел все еще большую силу. Большим авторитетом являлся для нас Андрей Федорович Димов, который был назначен командиром «Золотой сотни».
Димов был настоящим героем, его любили и уважали в отряде. Рядом с ним всегда находилась его жена Катерина. Судьба Димова оборвалась трагически. После войны он работал в НКВД на самой границе. В 1937 году его арестовали, и с тех пор я никогда его больше не видел. Из его родственников почти никого не осталось. Только от одного бывшего арестованного (которого освободили потом) я слышал, что Димова заставляли подписывать какие-то бумаги, порочащие его. Когда Димова привели на допрос (видимо, в очередной раз), он, не в силах больше скрывать свою ненависть, набросился на следователей. Бил, чем попало под руку. Потом его сразу же увели, и на этом оборвалось все, что мы знали о Димове. Позже стало известно, что его расстреляли. Пострадала и его жена Катерина. Много еще боев было, много товарищей я потерял в сражениях. Да и тех, кто уцелел, остается все меньше и меньше. А так хочется порой оказаться вместе со своими друзьями. Живу сейчас воспоминаниями о своей боевой молодости.
Comments